Единство сильных и немощных в церкви

 В главах 14 и 15 Послания к Римлянам Павел говорит о “сильных” и “немощных” (Рим. 14:1; 15:1). Он также указывает на определенный конфликт между этими двумя категориями верующих. Единство церкви зависит в большой степени от того, как эти две категории смогут находить компромисс.

Речь идет о правильном и хорошем компромиссе, который не касается греха. Павел использует термин “принимать” (Рим. 14:1; 15:7). Принимать – значит вмещать, снисходить и считать братом (сестрой) ближнего с иными взглядами (по второстепенным вопросам), иной практикой.

 “Принимать” ближнего больше способны сильные в вере (Рим. 14:1). Хотя со слабых такая ответственность не снимается (Рим. 15:7). Способность принимать ближнего требует, однако, широкого сердца, способного вместить тех, кого мы не понимаем, кто нас раздражает, и даже тех, кто “падает” (Рим. 14:4).

Люди с широким сердцем характеризуются следующими тремя качествами:

1) Они понимают, что важно, а что второстепенно. Часто люди с “узким” сердцем считают слишком важным то, что Павел называет всего лишь “мнениями” (Рим. 14:1). Спектр “мнений” довольно широк. В Рим. 14 Павел упоминает лишь два мнения: запрет есть мясо и соблюдение дней (Рим. 14:2; 14:6). Поразительно, что Павел считает позволительным “не соблюдение” никаких дней (Рим. 14:5). Он заявляет, что такие люди имеют полное право поступать “по удостоверению своего ума”.

К “мнениям” можно отнести также такие вопросы, как пресный или не пресный хлеб для Вечери, смотреть или не смотреть телевизор, давать или не давать десятину, использовать одну чашу или одноразовые стаканчики, заниматься или не заниматься политикой, носить или не носить галстук и т.д.

Очень многие верующие не согласятся с тем, что речь идет лишь о “мнении”, но это потому, что слишком много христиан немощны в вере. В их представлении святость – это неуступчивость во второстепенных вопросах. Однако если мы допустим диктат слабых, церкви постоянно будут терзаемы склоками, спорами и расколами (что, к сожалению, и происходит). Очевидно, что для Павла вопрос единства был важнее излишней бескомпромиссности (Рим. 15:5-6).

 2) Они не сторонники “чрезмерной святости”. Фраза “чрезмерная святость” взята в кавычки, потому что в действительности речь не идет о подлинной святости. Иисус не был сторонником показной псевдосвятости. Он ел и пил с грешниками, чем давал повод для нареканий. Можно ли представить кого-то более святым, чем Иисус? Фарисеи же считали себя святее нашего Господа (Лк. 7:34).

“Чрезмерная святость” порождает массу ненужных правил и запретов. Христос и Павел жестко критиковали такую практику (Мк. 7:6-13; Кол. 2:20-23) В Рим. 14 ясно показано, что люди с узким сердцем считали свое меню (только овощи) признаком святости.

3) Они способны вмещать других, не соглашаясь с ними. Немощным тяжело принимать тех, с кем они не согласны. Сильные же должны снисходить к таковым и вмещать их. На то они и сильные (Рим. 15:1). Сильный способен добровольно отказаться от позволительных вещей (Рим. 14:21) ради немощного. Немощный же не может отказаться от своей практики ради сильного.

Вывод: сильные больше склонны к свободе, а немощные – к законничеству.

Проблемы немощных в вере:

1) Второстепенное становится главным. Я не могу заставить себя поверить, что Богу столь важно то, что беспокоит большинство христиан. И наоборот, я вижу, что многих христиан почти не беспокоят те вещи, которые прямо осуждаются в Библии – например, материализм, стремление к обогащению. Немощные в вере будут часами говорить о “покрывалах” и “внешнем виде”, но попробуйте затронуть более важные вопросы, и увидите, как от их старательного желания “жить только по Библии” не останется и следа. Христос очень строго осуждал тех, кто “комара оцеживает, а верблюдов проглатывает” (Мф. 23:24).

 2) Немощная совесть (1Кор. 8:12).  Немощные в вере мучаются и “изнемогают” (Рим. 14:21). Они настолько слабы, что могут в любой момент преткнуться из-за всякой мелочи – мяса, например.

 Обратите внимание, что Павел не считает немощных в вере духовными. Наоборот, он призывает сильных в вере снизойти к слабым. Эти люди слабы, потому что их совесть немощна. Она обвиняет их за мясо, за несоблюдение каких-то дней. Кого-то совесть осуждает за красивую одежду, за прочтение мирской книги, за желание любви и нежности в браке.

Лев Толстой, например, постоянно изводил себя обвинениями за то, что не мог “не спать” со своей женой, хотя принял решение быть “целомудренным”. Он был уверен, что святость предполагает отказ от интимных отношений.

Немощная совесть когда-то мучила Мартина Лютера за то, что он съедал лишнюю ложку салата, хотя он и так вел полуаскетический образ жизни в монастыре.

Немощная совесть Августина (он был настолько слаб, что отказывался от встреч даже со своей сестрой) понудила его ввести целибат, что привело к бесчисленным грехам в Церкви.

Этот список людей, мучимых немощной совестью, можно продолжать до бесконечности. За ним стоят трагедии и драмы миллионов христиан.

Немощная совесть – это рабство, непонимание свободы во Христе (Гал. 5:1). Я знаю искренних верующих, с которыми чуть ли не инфаркты случались из-за различных новшеств в церкви. Когда-то в церквях отлучали за радио, поскольку немощная совесть и в радио усматривала грех. И хотя лучше подчиняться немощной совести, чем поступать вопреки нее (Рим 14:23) – так сказать, из двух зол выбираем меньшее, – Павел однозначно призывал к свободе.

Свободные христиане освящаются добровольно, из любви к Христу, а не из-за диктата немощной совести. Сильные христиане с радостью ограничивают себя, а рабы немощной совести вечно ходят с унылыми лицами, поскольку отказываются от желаемого недобровольно.

Также, верующие с немощной совестью практически неспособны заниматься эффективной евангелизационной деятельностью. На всякого вновь пришедшего немощные христиане обычно смотрят с укоризной (из-за его поведения, внешнего вида) и отвергают его, если он в скором времени не перенимает их образ жизни. Немощная совесть не позволила бы Павлу вести себя как язычник ради язычников (1 Кор. 9:21). Вот почему в церквях с преобладанием немощных верующих практически нет притока новообращенных, и такие общины часто вымирают.

 Немощная совесть была и у Петра. Он, по сути, упрекнул Бога в том, что Тот повелевает ему нарушить заповедь (Деян. 10:14). Даже учитывая, что это было лишь видение, невозможно себе представить, чтобы Бог призывал к греху даже гипотетически. Но для Петра такое “блюдо” означало осквернение. Его немощная совесть не позволила ему принять “нечистую еду” и затем не позволила ему открыто принять языческую культуру, что стало причиной его лицемерия в Антиохии (Гал. 2:12).

3) Неприязнь и конфликты. В церквях с преобладанием немощных верующих царит атмосфера осуждения. Это известный всем факт. Интересно, что в таких церквях эту проблему обычно признают, но не хотят согласиться с ее главной причиной: немощная совесть.

Важно также понимать, что немощные верующие склонны осуждать сильных (Рим. 14:3). Они не видят своей слабости. Наоборот, считают себя духовными.

Проблемы сильных в вере:

 1) Нечуткость к немощным (Рим. 15:1). Если одной крайностью является диктат немощных, другой крайностью является пренебрежение слабыми (Рим. 14:3). В то время как слабые христиане склонны осуждать сильных, сильные склонны уничижать слабых. Неправильным будет, спасая одних (неверующих), губить других (1 Кор. 8:11). Следует еще раз отметить, что чаще всего конфликт между сильными и немощными возникает из-за того, что немощные, создавая ненужные правила и тяжелую атмосферу в церкви, тем самым “блокируют” евангелизационную деятельность общины. Павел соблюдал баланс. Иногда он ради немощных шел на уступки (Деян. 16:3).

 2) Угождение плоти (Гал. 5:13). Свобода – это риск. Сильным следует всегда быть  начеку. Сам Павел, осознавая риск свободы, добровольно ограничивал себя во многом (1 Кор. 9:19, 27). Однако это не означает, что следует вообще отказаться от свободы. Именно наличие риска является важнейшим элементом нравственности. Нравственность невозможна без реального выбора, а выбор невозможен без реального риска. Бог весьма “рисковал”, поместив в Эдемском саду дерево познания добра и зла. Но без этого риска невозможна была свобода воли.

Четыре причины, почему мы должны принимать друг друга:

1) Бог принял нас (Рим. 15:7). Конфликт людских мнений и конфликт между людьми и Богом несопоставимы по величине. И если святой Бог принимает нас, грешных, имеют ли право одни грешники не принимать других?

2) Немощные и сильные стараются угождать одному Богу (Рим. 14:6-9). Искренние немощные (не законники и лицемеры) служат Богу, как могут. Они следуют велениям немощной совести и делают, возможно, много ненужных вещей, но Бог принимает их немощное служение, если видит искренние мотивы. Старец-пресвитер, запрещая гитару “для Господа”, вредит, возможно, церкви, но Бог, видя его искреннее стремление к святости, учитывает это. Рехавиты придумали немало “ненужных” правил, но Бог похвалил их, поскольку они были движимы благородными мотивами (Иер. 35). Сильных и слабых должна объединять простая истина: те и другие служат одному Богу. А значит, должны стремиться к единству.

3) Бог судья, а не мы. Многие немощные христиане возвели в добродетель практику осуждения свободных сильных. При этом они часто ссылаются на страх Божий. Поразительно, однако, что они не боятся осуждать и не понимают, что осуждение других – это узурпация власти Бога, что, конечно же, вызывает Его гнев.

Немощные верующие не хотят вдуматься в слова Павла: “Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает” (Рим. 14:4). Осуждая других верующих, мы как бы пытаемся “отнять” у Бога Его собственность. “Не осуждай чужого раба. Его господин – Бог, а не ты”, – предупреждает Павел.

Что бы вы сказали, если посторонний мужчина стал бы воспитывать ваших детей? Какими бы правильными ни были его методы воспитания, вы бы сказали ему: “Кто ты такой?”.

“Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить; а ты кто, который судишь другого?” (Иак. 4:12) – заявляет строгий Иаков. Осуждая других, мы словно срываем с Бога мантию судьи и сами усаживаемся на Его место. Мы можем высказать осуждение греха, мы можем применять церковную дисциплину, но в то же время мы должны создавать атмосферу доброжелательности, готовности помочь упавшим, а не атмосферу осуждения. Мы должны быть “врачами”, а не судьями (Мф. 9:12). Всякий осуждающий совершает грех намного больший, чем тот, кого он осуждает.

4) Каждый даст отчет за себя, а не за других. Наблюдая за тем, с каким рвением немощные пытаются “исправить” других, приходишь к выводу, что им предстоит отчитаться перед Судилищем за ближних своих, а не за самих себя. Они словно боятся, что Христос строго взыщет с них за то, что они не “отучили” других от просмотров телевидения или не “приучили” носить покрывало. Но их беспокойства напрасны. Павел ясно говорит, что каждый даст отчет за СЕБЯ (Рим. 14:12). Хотя мы должны предупреждать грешников, чтобы “не было на нас их крови”, мы в первую очередь должны спасать собственную душу. Уродливый дисбаланс, когда мы на 90% заняты “очищением” церкви и лишь на 10% заняты очищением самих себя, приводит к ужасным последствиям. Ведь невозможно очистить чужое сердце. Можно очистить только свое. Когда все заняты чужими сердцами, ничье сердце не очищается.

Вывод:

Церковь всегда будет состоять из сильных и слабых. Павел видел и предвидел конфликт между ними. Он знал, что Церковь будет разрушать дух осуждения, который чаще исходит от немощных в вере, и дух пренебрежения, который чаще исходит от сильных в вере (Рим. 14:3). Вот почему апостол призывает нас вместо бесконечных разборок “кто прав или виноват” научиться принимать друг друга – как и Христос принял нас.